В преддверии памятной даты, Дня памяти воинов-интернационалистов, Александр Андреев поделился своими воспоминаниями об афганском небе и боевых товарищах.
- Александр Иванович, в какое время Вы участвовали в войне в Афганистане?
- Это был 1982 год. Я служил на тяжелых транспортных вертолетах Ми-6. От нашего транспортного полка была выделена смешанная эскадрилья, которая самолетами была переброшена в Ташкент, потом в Кандагар. Эскадрилья – это 12 вертолетов. Мы выполняли разные задачи - от переброски грузов для местных крестьян до высадки десантов на базы моджахедов
На вооружении транспортного Ми-6 – один пулемет , калибром 12,7 мм. Мы работали под прикрытием боевых Ми-8, Ми – 24. Они «расчищали» площадки, на которые мы садились, чтобы выгрузить десант, пехоту, погрузить что-то или забрать раненых. Такая была работа.
- Какая основная миссия была у Советского Союза?
- Ввод советских войск в Афганистан был нужен в то время, для обеспечения безопасности Советского Союза. Если бы мы не ввели туда свои войска, то это бы сделали США.
Мало кто знает, что когда наши самолеты садились в Кабуле, американские были уже в воздухе. К чему это могло привести? В то время и у нас и на Западе развитие получил новый вид вооружения – крылатые ракеты. Их дальность – 1000 километров. Если эти ракеты разместить на высокогорье Гиндукуш высотой до 5000 метров, то дальность полета ракеты увеличивается до 3-4 тысяч километров. То есть эти ракеты могли чуть ли не до Москвы достать. Я считаю, что решение ввести войска с военной точки зрения было верным.
В жизни все получилось иначе, чем было рассчитано. Правительство Афганистана начало использовать советские вооруженные силы в своих интересах. Так мы были втянуты в эту войну.
- Расскажите о боевых товарищах, с кем были рядом, плечом к плечу?
- Наша эскадрилью сформировали из Кобринского 65-го отдельного вертолетного полка. Как-то прилетел вертолет из Минска, где располагается штаб, и нам предложили командировку в качестве старшего летчика в Афганистан. Мой друг и однокашник Коля Астафьев, как выяснилось, – туда же. С ним и Лебедевым Александром попали в одну эскадрилью.
Часто спрашивают: можно ли было отказаться? Думаю, что можно. Но ни у кого из нас этот вопрос не вставал. Хотя мне был 31 год, семья, двое детей. Но мы – военные. Задача поставлена – ее нужно выполнять.
Это понимали и наши жены. Пока мы были на войне, они объединилась в своеобразную коммуну, помогали друг другу. Походы в магазин, дети, беды-письма – все они переживали вместе.
Мы в то время были молоды, и трудности никого не пугали.
-Александр Иванович, поделитесь, какие эпизоды особенно врезались в память?
- Мы везли грузы из Шинданда в Кандагар. Пролетели около двух часов и у моего ведомого загорелся двигатель. Системы пожаротушения, пожар не ликвидировали, и я дал команду подбирать площадку и садиться на вынужденную. . Хотя выбора особого не было: горы. Он удачно приземлился в русло горной реки, выяснилось, что горел генератор двигателя, пожар потушили ручными огнетушителями. Запросили спасателей, но они работали на другом направлении. «Ждите», - был ответ.
Я «ходил» кругами на своем вертолете у места посадки, для прикрытия мне выслали пару боевых вертолетов. Вокруг уже по горам были замечены моджахеды. На борту у меня – 30 человек и командир батальона. Когда топлива осталось на полчаса, пришлось садиться. Забрали секретные блоки вертолета, пулемет, пассажиров, экипаж.
Позже на место аварийной посадки высадился десант. Отремонтировали вертолет, вытащили его из ущелья. За эту операцию нас наградили недельным отпуском на Родину.
Еще эпизод был. Операция была по высадке десанта в три эшелона. Высадили первый. На борту был взвод мотострелков и их командир – я запомнил, что зовут его Володя, и он из Ленинграда. Их мы высадили в заданном районе.
На взлете попали под обстрел. Боевые вертолеты в ответ начали «работать» по выявленным целям. Десант вступил в бой.
В Кабуле загрузили второй эшелон десанта. Команды на вылет все не было. Через час приходит приказ, выгрузить десант, и вернуться забрать первый.
Прилетели. Из 30 человек, которых мы там выгрузили, человек 12 только целые, остальные ранены, человек 7 – убиты. Оказывается, мы высадились на минное поле.
Командиру Володе из Ленинграда оторвало ноги. Взлетели. В воздухе пытались делать искусственное дыхание ему, жгутами все перетянули… Но там лету около двух часов. Короче, привезли мы его уже мертвого. Он до сих пор у меня перед глазами стоит. Но кроме как имени его - Володя, и того, что он из Ленинграда, ничего о нем не знаю.
Оставался месяц до замены. Возвращались из Шинданда в Кандагар. Были обстреляны, с горящим двигателем садились в пустыне Гиндугуш, там была площадка наша. Вертолет сгорел, на борту было 13 человек, все остались живы.
Везли мы тогда, помню, военторг, и 3 тонны минеральной воды. Ведомый мой кричит: «Саня, горишь!». Дыра была в борту – метр на полтора.
Десантник, который был тогда у нас на борту, на следующий день нашел нас, рассказывал: «Я заснул, просыпаюсь, от того, что чем-то пахнет Открываю глаза – горим. Высота километра полтора, высоко. Решил, если будем разваливаться, прыгать на одеяле как на парашюте». Десантник! Даже на одеяле прыгать был готов. У меня, кстати, фото моего горящего вертолета сохранилось, с борта ведомого его фотографировали.
-Александр Иванович, как Вы считаете, защищали ли Вы Отечество там, в Афганистане?
- Я думаю – да. Нельзя было допустить размещения американских ракет, от этого зависела безопасность Отечества. Вопрос сейчас муссируется один: нужно было туда идти или нет. Я скажу так: это решается не в окопах, не солдатами. Было решение руководства страны, а мы выполняли поставленную задачу.
Беседовала Екатерина Юсубова, фото предоставлено А.Андреевым
